jesusrefund; датская группа в жанрах панк, гранж, шугейз; не второе пришествие христа, но мы ценим себя достаточно; вообще-то бога нет, здесь всё мета-пост-иронично; известны в дании и интернете, но на мировые турне пока не хватает амбиций; «ого, меня что, узнали на улице? а, ой, спасибо, я завяжу свои шнурки»; будет классно, если наш солист доживёт до двадцати восьми; тратим на музыке больше, чем на ней зарабатываем; здесь не пишут песни о любви, её сожрал капитализм.

общий концепт: в 2020 собирается группа из друзей. они играют свой панк, пока в августе 2024 одного из парней среди бела дня не переезжает грузовик. мгновенная смерть, шокированные фанаты, травматичные сны у друзей погибшего и распавшаяся на почве ссор группа.

проходит одиннадцать месяцев.

одним днём каждому из них приходит жуткое письмо «с того света», где их погибший друг просит о помощи. они не верят — поначалу — пока неизвестные не крадут картину, ставшую причиной чужой смерти. картину, нарисованную мёртвыми цветами. странное совпадение заставляет их начать поиски, а поиски приводят их в проклятый город далеко-далеко от копенгагена.

в планах на игру: найти нашего мёртвого друга ( оно живое ), вернуть его домой и восстановить нашу группу. дело вдохновлено лором нашего форума и сайлент хиллом, поэтому я надеюсь на что-то жуткое и загадочное. ну и конечно на кучу филлерных эпизодов, где мы по-панковски творим дичь и играем наши межличностные отношения. не считая мёртвого друга, нас шесть: пять участников группы и наш продюсер-звуковик. сразу два участника группы — мои персонажи ( пожалуйста, не спрашивайте, как так вышло ), поэтому заявок ниже только четыре. за мной басист+вокалист ауки и соло-гитарист сяо. играть я буду с вами за них обоих, разумеется, но заявки написаны от лица первого.

манне; 24, барабанщик, панк, хуесос ( прим. от томми ); в барных кругах известен как «умоляю прекрати пересказывать историю анархо-коммунизма»; крайне политически активен; придумал термин капиталистической проституции чтобы оскорблять им друзей в кроксах и конверсах; забанен в двадцати пяти пабах копенгагена; diy king и violence kink; одежду покупает исключительно в секонд-хэндах; у наркотиков с ним большие проблемы; завайбит даже на собственном позоре; метр девяносто тотальной агрессии; вообще-то неплохой парень, который переводит старушек через дорогу и донатит на эко-конференции, и вы не сможете его этим пристыдить. занят!

он обещает, что будет весело.
я уже знаю, что он пиздит. он протягивает мне pink kush с сильным ароматом чёрного перца, 27% тетрагидроканнабинола. «ты же любишь розовый» — смеётся.

скотина.

я курю его дурь как послушный мальчик, ведомый сказками о свободе и революционерах андерграундной музыки. мне всего шестнадцать, ему двадцать два — я впитываю каждое слово, каждый звон по хай-хэт, каждый тупой удар. его тишина громче истошного вопля, детского плача и даже взрыва. она — весом два нониллион килограмм — меня непременно убьёт. лучше бы и дальше пиздел про свою классовую бойню пролетариата и буржуазии.

я не хочу признавать: он говорит красиво.

он суёт мне в руки маковый чай. я вылакаю его досуха, меня не поили три тысячи лет.

я не знаю, зачем его слушаю — мне говорили, этого делать нельзя. не соглашайся, не верь, не иди. мне говорили: не бери из его рук яд в цветной упаковке, он пахнет как грязь. но я взял. я тянусь к нему, как к огню, коллекционирую ожоги как пластинки его любимых the germs. на одной из них он написал моё имя помадой; сказал, что размажет её по моему лицу, если я не заткнусь.

он — предупреждение на заборе: «злая собака», но его намордник висит на моём лице. он кусается больно, мёртвой хваткой кане-корсо; куда глубже, чем колются осколки моих лезвий в районе бедра. я глупый ребёнок, я ему верю.

он не примет меня.
он пахнет простором и самовыражением, хотя на вкус оно — чистая кровь.
я пахну псиной; на моей шее всё ещё звенит цепь, под ней — тугая петля. что, если я её скину?

хорациу; 23, звуковик, продюсер, менеджер, сммщик, палочка-выручалочка, районный пиздун и просто святой человек; получил в наследство красивое польское имя, чтобы все продолжали звать его просто хори; «я пришёл договориться»; уболтает даже тину канделаки, если она выучит датский язык; единственный человек с музыкальным образованием, который почему-то не играет в этой ебанной группе; знает копенгаген лучше, чем твой дед-таксист; у него всегда есть план «а», и план «б», и план, на случай провала другого плана; модник-огородник с грилзами; «нет, они не разрешают резать себя на сцене, бро. нет, ты не грёбанный игги поп». занят!

«чтобы бить татуировки было не больно, попробуй накидаться опиатами».
мой топ-три очевидных советов от хори. ниже: «не слушай нойзкор под психоделиками» и «не бери колеса из рук незнакомцев».

я, разумеется, взял.

хори не злился : это был мой первый раз. все ошибаются.
да?
лично я — стабильно раз сорок за вечер. хори редко злится; больше расстраивается, если что-то идёт не так. так редко, что почти_никогда. счёт идёт на единицы. мне его не жаль, когда наоборот. как не бывает жалко звезду, сжавшуюся до красного сверхгиганта.

сверхгигант почти что чёрная дыра.

он не адам, но я — как будто самая тупая ева на свете; в моих руках красивое красное яблоко-таблетка, кривой смайлик и засаленная чьими-то пальцами сторона ( кажется в библии было немного иначе, но я её не читал ). я жру всё, что дают, как и подобает бездомной собаке. в глазах гуляли звёзды, когда тысячи пайеток на его свитере отражали неоновые огни на потолке; мне было до пизды весело думать, в каком дерьме jesusrefund будут плавать без хори.

я так и не научился его слушать.
и правда, он — чёрная дыра; но на нём держится вся наша ебанная галактика.

лиф; 22, клавиши / синтезатор, клептоманка, медвежатница и немного кинолог ( ауки очень хочется так думать ); не диснеевская принцесса, но щенки всегда вьются вокруг её ног; «ангелина, брат, ты что — девочка?»; амбассадор сигарет: стабильно три вкуса в портсигаре и еще три пачки в рюкзаке; мама хотела балерину, а папа — гимнастку, но лиф виртуозно крутит только отмычкой; наебёт, и не заметишь; возможно, тебе понравится, и ты попросишь её наебать тебя ещё раз; «хорошо разбирается в ядах, потому что все узнают себе подобных» ( цит. хори ); фанатка готик-эстетики, но платья с рюшами — her iconic outfit; вообще-то крещёная, но продала свой крест в ломбард.

среди всех них, она — врёт больше всех.

у неё нежные руки; нежнее морской пены, которую иногда прибивает к оресунд.
её ладони в моих волосах — и я таю, как плавится стекло. мягкое, податливое ( но горячее ядра земли ). в отличие от манне, она кладёт мне в рот только леденцы, и они вкусные. сладкие. я, кстати, не сладкоежка.

лимон, апельсин, жвачка. я активно виляю хвостом при виде её рук, стукающих по коленям.
мне кажется, ей нравится власть, которую она передо мной имеет. всего один щелчок, и я уже возле её ног. готов лаять и выть, если попросит. я принесу ей чай, налью виски со льдом, сгоняю за сигаретами в орхус. это нормально? блин.

наверное, она посещала занятия кинолога.
я не знаю.

у неё голос — как у сирены, и я до самого конца не уверен, пытается ли она меня убить. иногда, когда я засыпаю на её коленях позже, чем она убирает руки, мне кажется, что да. у неё свои способы проявлять насилие, и о них меня никто не предупреждал.

мне не нравится спорить с лиф, потому что она не оставляет другим шансов на победу. на то, чтобы не чувствовать вокруг своей шеи невидимый ошейник — тоже. блядская колдунья. но почему-то я люблю её больше всех ( да, я тоже умею врать ).

больше всех я люблю только смерть и мёртвых.

томми; 22, ритм-гитара, клоун, тамада, entp; так-то он томоэ, но для датчан проще быть томми; шутки шутками, но здесь сто семьдесят сантиметров вредности; за шутки про полторашку бьёт между ног ( выше не дотянется ); отсосёт билли джо за автограф, не опускаясь на колени ( ладно больше никаких шуток про рост ); любимый персонаж в игре престолов — тирион ланнистер ( клянусь это была последняя ); у него правда около двадцати футболок с мерчем green day; улыбка как удобный защитный механизм; выглядит как уточка, но огрызается как злая шавка на привязи; палец в рот не клади — а то ещё оближет; донашивает одежду за младшим братом выше на голову ( теперь точно последняя ).

мы, блять, одинаковые.
я смотрю на него и вижу отражение: в дурацких поступках, наших шутках, мыслях, что населяют головы как одну. будто между нами подключили локальную сеть. я знаю, что он сделает следующим. и только он догадывается, что следующим сделаю я.

мне никогда не нравилось, чтобы меня читали как открытую книгу, но томоэ — не патологоанатом; он не пытается меня вскрыть.
( даже если хочется; даже если мне хочется залезть внутрь него ).

он не задаёт лишних вопросов. не наступает туда, где ноги вязнут в нефти.

он аккуратный. по-своему заботливый.
какой может быть сырая земля, брошенная на закопанный ящик.
или нож, вынутый из тела до приезда скорой помощи.

мы разные : в том, как воспринимаем этот мир. он его думает; я — ощущаю. я чувствую очень много и грязно, неправильно, некрасиво. чувства мешают; но его мысли не лучше — они усложняют. нам нравится искать друг для друга неприятности; находить их для самих себя; толкать палки в колеса. мы ищем скрытый смысл — я в том, чего нет, а он в тотальном самоанализе. нам бы разобраться. нам бы понять не друг друга, а самих себя.

он — странный, мне ни раз это говорили. то же самое он слушал и обо мне. «чудаки».
мне больше нравится «чудо» — оно ему к лицу.